Эти цифры обозначают номер воинской части, в которой я, Александр Дмитри-вич Зятьков, из Тюменской области, служил в 1964-1967–х годах. Располагалась она в тогдашней ГДР, в городе Франкфурте, и с той поры я нигде и ничего о ней не слышал, лишь иногда вспоминал и смотрел немногочисленные фотографии и открытки. А тут решил набрать зто число на компьютере, в поисковой строке, и с удивлением и радостью обнаружил, что там, в подборке, «Назад в ГСВГ»,имеются кое-какие сведения, записи и фотографии об этом очень памятном и заинтересо-
вавшем меня объекте. Сведения короткие, и большей частью, более поздние. Это и понятно, много времени прошло с тех пор. Но есть несколько фактов и мне близких, и даже о трех людях, которых я знал.
Я не знаю, возможно ли на этом форуме разместить мой рассказ, который будет достаточно длинным, ведь тамошние сообщения не превышают десятка строчек. Возможно, они не ставили это целью, а я могу вспомнить и рассказать о многом,
которое так же многим может показаться интересным, и более подробно об уже описанном здесь.
Сначала о людях, которых я знал. Во-первых, это командир нашей части, полко-вник Сухов Куюм Хуснетдинович. Это более правильные инициалы, чем где-то на форуме указанные. Несмотря на вполне русскую фамилию, это татарин из города Казани. Он любил устраивать парады и строевые прохождения. Вытаскивали под окна казармы трибуну, на ней стоял полковник и с ним два-три офицера, и перед ним строевым шагом и с песней проходили вверенные ему подразделения . Пра- вильно было замечено, видя все это, окружающие говорили - «Каинский двор веселится».
Потом капитан Горин, показанный на фотографии. Он был командиром первой роты, в которой я числился. Вообще в нашей части были первая и вторая рота, служили в них топографы, авторота, ну это понятно, водители, с приданными им машинами, грузовиками. И был еще радиовзвод, выполнял функции, менее известные остальным.
Капитан Горин долго носил это звание. Получил он его вскоре после войны, и как-то о нем в этом отношении надолго забыли. В финансовом отношении это не сказывалось, отличный офицер, и никаких нарушений и взысканий. Потом более высокое начальство вроде как спохватилось, на первом году моей службы он стал майором, и не все еще привыкли его так называть, в связи с его каким-то отважным поступком, около года прошло, присвоили ему звание подполковника. Помню, на учениях, когда мы вместе что-то вычисляли, я вместе с нашим отделе-
нием, поздравил его, и он даже несколько смутился.
Третий знакомый – это Валера Заломакин, фотограф из второй роты, многие его фотографии приведены на форуме. Он меня не знал, ведь он в ту пору, 1965-м году, числился уже «стариком», а я «салага», да еще из другой роты. Впрочем, он иногда приходил в библиотеку, где я был истопником и иногда замещал биб-лиотекаршу, и кое-что у меня спрашивал. Симпатичный здоровый парень, насто-ящий атлет.
Большинство офицеров и старшин служили в военные годы, и в подходящее время о многом рассказывали, некоторые из таких были достаточно молодыми,
едва превысили сорокалетний рубеж. Довелось помотаться и после войны, рабо-
тали и в Монголии, и в Китае, на юге нашей страны, одного майора занесло даже в Иран, куда его пригласили разобраться с чем-то, где не могли справиться мес-
тные специалисты. Естественно, их награждали своими знаками отличия, в том числе и в Китае. Тогда с этой страной начали портиться отношения, и награжден-
ным там офицерам не рекомендовали их носить. Капитан Горин показывал свою медаль, была она на длинной ленте и свисала среди прочих вниз как раз на диа-
метр такой медали, немного пошире нашей, и много было на лицевой и обратной стороне выдавленных и выступавших значков, полосок, крестиков и кружков.
Узнал я, что теперь на этом месте располагается таможенная служба что понят-но, ведь по реке Одер, на которой стоит этот город, проходит граница с Польшей, а напротив небольшой польский городок Слубице. Кроме того, будто бы там же и госпиталь есть, тоже хорошо, территории там хватает. В наше время таможня за-нимала одно двухэтажное здание, расположенное через дорогу от нашей части. С восточной стороны к нашей территории примыкало какое-то полицейское учреж-дение, не помню уже, не то училище, не то работающее подразделение.
А до этого… Нам рассказывали, что в свое время там стояли танкисты Гудериана. Возможно, так и было на самом деле. Наши машины водители ставили по четыре штуки в одном боксе, вполне достаточно для размещения одного танка.
Одно из первых впечатлений, когда нас, молодых солдат, впервые привезли в эту часть, было наличие скульптурных фигур на здании, находившимся немного наискосок от въездных ворот. Это было двухэтажное здание столовой, и над вход-
ной дверью, прямо из стены, повыше окон второго этажа, выступали три головы в натуральную величину, смотревшие в разные стороны, очень темные, как будто отлитые из чугуна. Возможно, так и было на самом деле. Посредине была голова Гитлера, а по бокам головы его соратников, возможно, Геринга и Геббельса. Эта композиция была устроена очень прочно, ее пытались убрать, но отбили только уши и носы, более грандиозные усилия грозили разрушить стену. Сначала недо-
умевали, а потом привыкли, и в наше время она существовала. Возможно, позд-
нее дошли руки и до этого безобразия.
В подвале же этого здания находилась громадная бочка, ее боковые стенки бы-ли собраны из досок двадцатиметровой длины, а диаметр в середине, где была крышка, составлял около трех метров, по краям много уже, около метра. Верхние доски были параллельны с полом, внизу получалась крутая дуга, и когда бочка опустошалась, все стекало к самому центру. Когда дежурили в наряде по кухне, оттуда ведром на длинной ручке доставали соленые огурцы, плававшие в рассо-
ле. Раз в пять лет ее изнутри скоблили и пропаривали, наша служба прошла в этом промежутке. Опорожнялась бочка примерно за год, обдавали внутренность кипятком из шланга, а потом целый обоз из машин долго заполнял эту емкость свежим продуктом, была какая-то специальная служба.
Уже тогда в моечном отделении на кухне стояла моечная машина, очень удоб-
ная, эффективная и простая в обращении. Бесперебойно подавалась горячая во-
да, алюминиевые миски и чашки выглядели, как только что распакованные из магазина. Был момент, когда по вине молодого солдата, «салаги», там что-то на-рушилось, сгорело какое-то сопротивление, позвали самых опытных специалис-тов, даже из офицеров, и два дня мыли посуду вручную, добавляли в наряд по кухне на мойку двух солдат.
Поступала в обращение самая передовая техника. Мы, геодезисты, например, использовали недавно поступившие на вооружение гиротеодолиты и радиодаль-
номеры, намного упрощавшие и ускорявшие процесс работы, и даже ощутимо
превышавшие точность обычных измерений. Обращаться с ними следовало с повышенной осторожностью, стоимость гиротеодолита превышала стоимость автомобиля «Волга».
За одним забором и контрольно-пропускным пунктом располагалось две воин-ских части, влево от КПП наша топографическая, а вправо – ракетная. Ближнее к КПП здание ракетчиков тоже имело одну интересную особенность. Ближний к дороге прямой угол от двух сходящихся стен, начиная от второго этажа, расши-рялся так, что у самой земли переходил в плоскость, по-особому добавлялась кирпичная кладка, и образовывал каменный круг, на котором была выдавлена свастика. Ее тоже не удавалось раздолбить ломом, заливали строительным раст-
вором, бетоном. Эта заливка держалась несколько месяцев, трескалась, и ее приходилось обновлять, два-три раза в год. Скорее всего, так было задумано в проекте, в самом начале строительства.
В этом здании, на первом этаже, располагалась общая для обеих частей сол-
датская чайная, и магазин, где много было разного и интересного, причем каче-
ственного и недорогого, там в основном затаривались едущие в отпуск солдаты.
Особым спросом пользовались наборы переводных картинок с красавицами, авто-
мобилями, видами городов и замечательно вкусные конфеты.
Также, в начале моей службы, на территории части, рядом со старым, ровесни-
ком века, начавшим рассыпаться, строили новое караульное помещение. Строи-
ли его немцы, в их ведении были все обслуживающие и подземные коммуника-
ции, естественно, под наблюдением. Когда они завершили свои работы, осенью, когда помещение начали прогревать, в трубах отопления постоянно что-то гром-
ко щелкало, булькало и переливалось, мешало отдыхающей смене. Спустя неско-
лько месяцев один парень из нашего призыва, из Ачинска родом, предложил свои услуги. До армии он работал сварщиком и изрядно поднаторел в своем деле ( на-помню, что призывали тогда в 19 лет). За неделю он переварил всю верхнюю трубопроводную систему, и наступил блаженный покой.
Это такой необходимый случай, когда по согласованию пускали посторонних на территорию части. Как-то загорелся склад на территории наших соседей-ракетчи-ков. Минут через пять за воротами появилось несколько немецких пожарных ма-шин, которые беспрерывно гудели, а еще минуты через две-три подъехала наша громадная машина, из какой-то части гарнизона, которую пропустили.
В городе на то время еще во многих местах можно было увидеть следы бомбе-жек и разрушений . Где-то на южной окраине города стояла стена от рассыпав-
шегося дома и в этой стене торчал неразорвавшийся фаустпатрон, он был виден, когда мимо приходилось проезжать. Сначала в суматохе боевых действий его не заметили, а впоследствии местные власти не решались что-либо с ним делать, отказывались даже от наших услуг, дескать, не тронь лихо, пока оно тихо. Нет сомнений, что впоследствии эту проблему как-то разрешили.
В отдалении от города, в нескольких местах, были выделены территории, на которых проводились тактические занятия, стрельбища, тренировки и марш-бро-ски. Чаще занимались на невысокой, как бы вытянутой горке, с примыкавшим с одного края леском. В небольшом отдалении стояла невысокая водонапорная башня, но она на тот момент бездействовала. Иногда называли такие занятия – «сопка ваша – сопка наша».
Среди прочих заметок есть и о том, как мыли полы. Полы в коридоре на этажах были выложены плиткой, кто-то даже пересчитал число этих плиток в коридоре. Плитка эта была желтого цвета и ребристой. Чистый ровный пол, выложенный этой плиткой, выглядел просто прекрасно, и лучше бы эта плитка была где-ни-
будь на стене. Но по ней ходили солдатские сапоги, и чуть чиркнешь сапогом, на повороте и при ходьбе, сразу в этом месте выступающие ребра на плитке пересе-
кала черная полоса, и к вечеру немного коридор отличался от асфальтовой пло -щадки перед подъездом. Много мучились с ним солдаты, бывшие в наряде. Неко-
торым везло, к ним добавлялись солдаты, получившие за нарушение чего-либо наряд вне очереди. Разводили в ведре густую мыльную пену, и терли щеткой с густой твердой щетиной этот пол. Месяца за два щетка эта истиралась до конца. Солдат из дежурной смены занимался в ночное время этой чисткой два-три ча-са, и это каждые сутки, поистине дурная работа, причем старшина очень приди-рался, и если ему не нравилось качество выполнения, казалось грязноватым, то он снова назначал этого солдата в ближайший наряд. Так что старались. Неско-
лько раз приходилось слышать – ты сегодня назначен мыть «автостраду»? Дума-
ется мне, что в военные годы и ранее, те, кто занимал это помещение, ходили в основном по этому полу в тапочках.
В мае 1965-года праздновали 20-летие победы в войне, была учреждена юби-лейная медаль, которой в числе прочих, ветеранов, партизан, тружеников тыла,
других причастных к Победе, наградили всех, кто в это время находился в армии, это несколько миллионов. Спросил у Интернета, там определилась слишком уж, на мой взгляд, точная цифра -16 399 550, и когда демобилизовались призванные до нас и наступил 1967-й год, по этой медали сразу узнавали служащего третий, последний год, «старика». Вот такой приятный бонус был для меня и моих ровес-
ников, служивших в Союзе и за рубежом.
Дополнительно многое можно узнать об армейской жизни и еще кое о чем из моих рассказов и воспоминаний, там даже указаны некоторые фамилии. Их мож-
но прочесть, если выйти в Интернет и набрать в поисковой строке мои инициалы полностью - Зятьков Александр Дмитриевич.
Хорошо бы, если это прочитали и вспомнили армейские будни мои сослуживцы и друзья из Москвы, Ленинграда, Сибири, других мест, в то время молодые пар-ни, которых теперь, увы, немного осталось, а так же все когда-либо служившие здесь. Им мой привет и все наилучшие пожелания, да проведут они последующие годы в спокойствии, мире, счастье и любви!